Дневники победы:
слова и лица

22 июня 1941 года. Воскресенье. Этот день начинался с улыбок. Рано утром коллектив Казанской конторы Госбанка отдыхал на Глубоком озере.

— А ну-ка собрались! Кучнее, молодые-красивые. Галя, улыбайся! Улыбайся! — призывал тот, кто не поленился и где-то раздобыл камеру. — Улыбайтесь! (Щелчок затвора.)

Многим позже Галина Слесарева, старший инспектор бухгалтерии, вспоминала этот день так:

«Там был буфет, танцы. И только к вечеру мы узнали страшную весть… «ВОЙНА».

Как только по радио объявили о начале войны, служащие отправились на работу. Вскоре в конторах Госбанка стало людно, как в будни.

На следующий день, 23 июня, Управляющий Омской областной конторы Госбанка Владимир Павленин твердой рукой подписывает
приказ № 150. Буквы остаются на пальцах: лист только что из пишущей машинки.

В операционном зале Дагестанской конторы слышен смех. Немного уставший, но очень искренний. Не унывать — в банковских приказах такого пункта нет, но, если бы был, любой из присутствующих подписался бы под каждым словом.

Поэтому они разговаривают и тихонько смеются. До окончания перерыва осталось 5 минут, а затем снова за работу. И не унывать.

Во время войны трудились по 13-14 часов в сутки. Обычно рабочий день длился с 8 утра до 11 вечера, а бывало, и до полуночи. Перерыв делали только один раз, на полчаса-час. Кредитных инспекторов часто привлекали в операционные группы вместо бухгалтеров, направленных на рытье окопов и другие неотложные мероприятия.

Из воспоминаний Г. А. Слесаревой (Казань): «В годы войны было голодно и холодно работать в конторе Госбанка, замерзали чернила, руки. Один годовой отчет нам пришлось из-за этого составлять в одном из зданий во дворе банка. В обеденный перерыв мы пилили и кололи дрова, топили печи, чтобы составить отчет вовремя.

До филиалов добирались пешком (самолетов и автобусов не было), трудно было сесть на поезд.

Ходили делать уборку — мыть полы в подшефный госпиталь в Казани. Сдавала кровь, много раз. И все же не ушла из Госбанка в «теплые места», так как банк считала своим родным домом, проработав там много, много лет".

Работали бесперебойно во всех городах страны, от Казани до Рязани.

Александра Лихачева — контролер в Рязанской областной конторе Госбанка — вместе с другими бухгалтерами обрабатывала расчетные документы, поступавшие от клиентов: нужно было разложить бумаги согласно кодам предприятий по ячейкам, сделать проводки, начислить пени, составить ордера. Работали и ночью — при свечах или с керосиновой лампой. А сын Левка, которого не с кем было оставить, спал в машбюро в коробке из-под пишущей машинки.

Коллег Александры, в том числе Беседину Марию, отправили из Рязанской области в Смоленскую, где их взяли в плен немцы.

Из воспоминаний М.В. Бесединой: «В конце концов немцы окружили нас и погнали колонной неизвестно куда. Они вели себя, как наглые хозяева. Одного нашего военного пристрелили за то, что он не отдал им плащ-палатки. С меня немецкий солдат фуфайку стеганую сорвал. Но не все немцы были такие звери. Один немецкий офицер приметил нас — четверых испуганных девчонок. Спросил, откуда мы, что здесь делаем. По-русски хорошо говорил. Мы все ему рассказали как есть. И он научил нас, как отстать от колонны. Сам шел сзади с собакой, и когда колонна проходила мимо одного из деревенских переулков, велел нам бежать. Так мы вырвались из плена».

В военные годы произошло переосмысление не только ценности жизни, но и ценности ценностей.

В августе 1941 года кассиру отделения Госбанка Андрею Бондарю было поручено сопроводить машину с деньгами из Суража (ныне Брянская область) в Орловский банк.

По дороге на Почеп встретили толпу колхозников.

— Куда вас нелегкая несет? — закричали они. — Там немецкие танкетки. Сразу вас сцапают.

— Вот так, попались! — подвел итог положению Андрей Леонтьевич. — Фронт-то, оказывается, уже впереди нас. Но не робеть. Машину загнать в коноплю. Выведаем все, тогда и примем решение.

С большой осторожностью, рискуя столкнуться с немцами, Бондарь продвигался вперед на машине с грузом в два миллиона рублей. Лесными дорогами, сооружая настилы через ручьи, ночами, под бомбами немецких самолетов… А на переправе через реку пришлось все мешки с деньгами переносить по мосту на себе и только потом порожняком переезжать на машине.

В конце концов все деньги до последней копейки были доставлены и сданы в Орловский банк.

А там, в Орловской области, работал Петр Бородин, который прошел путь от старшего кассира до управляющего Колпнянским отделением Госбанка. Всю войну и даже после нее он служил в полевых учреждениях на Западном фронте — обеспечивал бесперебойное банковское обслуживание войск.

В августе 1941 года во время переправы через реку Днепр полевое отделение Бородина оказалось под обстрелом. Враги разрушили мост, и перебраться на другой берег на машинах было уже невозможно. Вместо того чтобы уничтожить деньги, начальник полевой кассы Бородин принял все риски и решил сберечь деньги, даже в такой сложнейшей ситуации. Вместе с инспектором полевого отделения он шел под шквалом огня с мешками денег за спиной и в конце концов доставил их в командный пункт штаба. Так банкирам в погонах удалось сохранить доверенные им ценности на сумму 3,5 миллиона рублей. Спасенные деньги покрыли расходы на строительство 26 танков Т-34.

Но самой важной ценностью фронтовиков всегда оставались люди, которые ждали их в тылу.

Когда отряд Михаила Кропотова из Омского отделения Госбанка форсировал реку Бобер (на территории современной Польши) и получил приказ удерживать позиции во что бы то ни стало, бойцов поддерживали мысли о доме.

Михаил осторожно озирался, спешно разглаживая бумагу рукой: в минуту затишья наконец нашлось время написать письмо брату.

«Здравствуй, браток! С фронтовым приветом брат Миша!

… Можете с Леной договориться, чтобы мама жила у Лены? Если средств мало, я, Шура, буду высылать, добавлю.

В общем, пока жив, буду помогать".

Помогали все. В сентябре 1941 года работники конторы Госбанка в Сыктывкаре решили подготовить и отправить бойцам 40 комплектов зимнего обмундирования.

— Шапка-ушанка?

— Есть. Вон какая!

— Ватная фуфайка и брюки?

— Имеются.

— Валенки?

— Как без них!

— Теплые портянки, носки, рукавицы, — Сергей, служащий конторы Госбанка в Коми, засовывает рукавицы поглубже в карман фуфайки, чтобы не потерялись, и кивает Павлу. — Хорошо, ничего не забыли. Давай дальше. Шапка-ушанка?

— Есть!

Примеру работников Госбанка последовали и другие трудящиеся. Это положило начало массовому добровольному сбору теплых вещей и подарков для солдат Красной Армии в Коми.

Даже в сложные военные времена в сердцах оставалось место для подарков и праздников. Надежду дарила каждая посылка, каждое письмо, аккуратно сложенное в хрустящий треугольник, каждая открытка.

Где-то на подходах к Берлину уставший солдат закуривает самокрутку, в руках у него новогодняя открытка 1945 года. И единственное, чего он желает этой зимней ночью, — мира. Он еще не знает, но уже чувствует…

Осталось совсем чуть-чуть, в мае вместе с настоящей весной наступит ПОБЕДА.

Из воспоминаний А.И. Лихачевой: «В мае 1945 года, когда узнали, что войне — конец, оделись в самое нарядное и пошли на площадь Ленина. Там весь город собрался. Все шумели, пели, друг с другом целовались. Музыка играла. И мы танцевали…».