В далеком прошлом знаменитостям жилось, пожалуй, чуть легче, чем сейчас: их неудачные портреты не публиковали в сети, поклонникам было не так-то просто узнать геолокацию своего кумира. А уж сколько дуэлей удалось избежать из-за неуместных лайков! Но что, если бы Интернет изобрели в то же время, что и кредит? Мы рискнули предположить, как выглядели бы социальные сети исторических личностей, за которыми числился должок, и что бы они писали по этому поводу.
Гай Юлий Цезарь, чье имя стало синонимом слова «император», был едва ли не самым знаменитым должником Древнего Рима. Его долги можно было измерить тоннами серебра и золота.
В начале политической карьеры Гай Юлий Цезарь, можно сказать, жил за счет кредиторов. Он постоянно избирался на государственные должности и все занятые деньги тратил, завоевывая внимание избирателей: например, организовывал зрелищные игры, бесплатно раздавал хлеб. Делая ставку на молодого и перспективного политика, кредиторы понимали, что их вложения хоть и долговременны, но выгодны: Цезарь должен был расплачиваться военными трофеями или политическими решениями в пользу своих заимодателей.
Но когда Цезарь задолжал кредиторам 830 талантов, они не захотели выпускать его из Рима. В то время в Римской республике один талант приравнивался к 32,7 килограмма серебра, а денежной единицей страны был серебряный денарий. То есть Цезарю следовало вернуть долг в 27 с лишним тонн драгоценного металла! Только поручительство одного из самых богатых людей — Марка Лициния Красса, победителя Спартака, — позволило Цезарю выехать в Испанию, где он был наместником.
Многотонные вложения в конце концов оправдали себя: благодаря умелой «работе с избирателями», Цезаря выбрали консулом — и вечный должник уверенно двинулся к своей будущей единоличной власти над Римом.
Английский король Эдуард III решал финансовые проблемы радикально. Чтобы погасить огромный долг перед банкирами, он развязал столетнюю войну с Францией.
Эдуард III должен был отдать банкирским семьям Барди и Перуцци из Флоренции в общей сложности огромную сумму — около 1,5 млн золотых флоринов.
Учитывая доход английского бюджета, который тогда насчитывал 60 тыс. фунтов, Англии понадобилось бы несколько столетий, чтобы расплатиться с флорентийцами. Другой вариант — несколько победоносных войн с добычей. Эдуард III надеялся отдать долг, получив французское королевство, тем более, будучи близким родственником тамошних королей, он вполне мог претендовать на их престол. Однако война с Францией затянулась, и в конце концов Эдуард решил объявить «суверенный дефолт»: в 1345 году банкирам официально сообщили, что Англия выплатить долги не в состоянии. По примеру Эдуарда долги отказался платить король Неаполя, и из-за последовавшего кризиса лопнуло несколько банковско-торговых компаний, в том числе Барди и Перуцци. А вот война с Францией продолжилась, причем затянулась настолько, что вошла в историю как Столетняя война.
История знает случаи, когда денежные вопросы разрешались и мирным путем. Зачастую благодаря выгодным бракам.
В 1600 году Мария Медичи, дочь тосканского герцога и представительница банкирского дома Медичи, стала французской королевой… из чувства долга — в буквальном смысле. Франция задолжала дому Медичи более 1 млн золотых экю, и брак 47-летнего короля Генриха IV и 25-летней Марии мог «по-родственному» урегулировать этот долг. Одна из фавориток короля, Генриетта д`Антраг, будучи в гневе от этой свадьбы, даже наградила новую королеву прозвищем la grosse banquière — Толстая банкирша.
Сама же Мария Медичи подарила супругу не только богатое приданое, но и законного наследника престола. После смерти Генриха она многие годы фактически правила Францией, пока старший сын, король Людовик XIII, не лишил ее власти и не выгнал из страны. Мария нашла приют в Кельне, у знаменитого художника Питера Пауля Рубенса, которому когда-то заказывала свои портреты. Бывшая богатейшая невеста Европы умерла в 1642 году, задолжав портным, обувщикам и даже зеленщику.
Во время войны с Наполеоном русские войска получали от союзных держав продовольствие, корм для лошадей и снаряжение в долг. После окончательной победы пришло время переговоров о возмещении этих расходов: союзники (Англия, Австрия, Пруссия, Швеция) насчитали России общий долг на 360 млн рублей. К счастью, в дело вмешался будущий министр финансов Егор Канкрин.
360 млн были огромной суммой. К примеру, все доходы государственного бюджета Российской империи в 1812 году составляли 332 млн рублей. Поэтому император Александр I, узнав о сумме долга, не поверил союзникам на слово. Проверить счета и провести переговоры об урегулировании задолженности он поручил Егору Канкрину, генерал-интенданту действующей армии.
Детально изучив все счета с опытными бухгалтерами и знатоками реальных цен, Канкрин доказал, что для очень многих претензий нет законных оснований, и добился снижения суммы выплат с 360 до 60 млн — в 6 раз! За это он был повышен в звании до генерал-лейтенанта, а впоследствии занял пост министра финансов Российской империи.
До того как стать известным писателем, дон Мигель де Сервантес Сааведра — ветеран войн с турками, бывший пленник алжирских пиратов — служил частным адвокатом по денежным делам и правительственным сборщиком недоимок. В одной из поездок по долгу службы Сервантес из-за своей доверчивости и непрактичности сам стал должником правительства и сел в тюрьму по обвинению в растрате.
Налоговику Сервантесу поручили собрать в Гранаде и привезти в Мадрид недоимки на 2,5 млн мараведис (старинная мелкая испанская монета). И со своей задачей тот непременно справился бы, если бы не доверил часть этих денег коммерсанту Симону Фрейре Лима. Тот обещал доставить их в Мадрид и передать в королевскую казну, однако неожиданно обанкротился и скрылся вместе с ценной посылкой.
Разбирательства продлились почти два года, и осенью 1597-го Сервантесу пришлось предстать перед судом за растрату. Хотя потерянная сумма была не слишком значительной, он был так беден, что не смог ее восполнить, и как неплательщик отправился в севильскую тюрьму. Исследователи полагают, что именно там должник Сервантес начал работать над главной книгой испанской литературы — романом «Дон Кихот».
В 1881 году Петр Чайковский находился в крайне стесненных финансовых обстоятельствах. Чтобы поправить свое положение, он решился на довольно смелый шаг — попросил денег у самого императора.
«…Меня осенила мысль дерзнуть просить государя, чтобы он повелел из казенных сумм выдать мне три тысячи рублей серебром, — писал Чайковский члену Государственного совета обер-прокурору Святейшего синода Константину Победоносцеву. — Так, чтобы мой долг казне постепенно погашался причитающейся мне поспектакльной платой. Сумма эта возвратила бы мне тот душевный мир, которого жаждет душа моя».
Через некоторое время Чайковский получил депешу от Победоносцева, а за ней — деньги и ответ Александра III: «Посылаю Вам для передачи Чайковскому — 3000 рублей. Передайте ему, что деньги эти он может не возвращать».
Спустя несколько лет, в 1887 году, император назначил Чайковскому пожизненную ежегодную премию — и снова в размере 3000 рублей серебром.
Михаил Ломоносов был в прямом смысле слова в большом долгу перед земляками.
Великий Ломоносов был сыном поморского крестьянина и мог вовсе не получить образования, если бы за него не похлопотали соседи. Благодаря поручительству земляков крестьянский сын в декабре 1730 года был отпущен в Москву до сентября следующего года. Правда, к назначенному сроку он не вернулся и официально числился в бегах, а подушную подать за него платили сначала отец, а потом и вся Куростровская община.
Так продолжалось до 1747 года, когда, уже будучи петербургским жителем, состоявшимся ученым и стихотворцем, академик Ломоносов перестал числиться на родине беглым и компенсировал общине все выплаты, которые вносились за него в казну. Как раз в то время он получил награду в 2000 рублей за «Оду на день восшествия на Всероссийский престол Ея Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны…» — несколько возов с медной мелочью. Возможно, именно частью этого массивного гонорара от императрицы Ломоносов и рассчитался по долгу перед земляками.
Источники иллюстраций:
Божерянов
Бороздин
Ровинский Д. Материалы для русской иконографии. СПб, 1886. Вып. 5
Фонд прусских дворцов и садов Берлина — Бранденбурга
Shutterstock/FOTODOM