В 1728 году по указу императрицы Анны Иоанновны была учреждена первая государственная кредитная организация — Монетная контора. В стране официально разрешили выдавать «деньги в процент». А непосредственно банки появились в 1754 году по указу императрицы Елизаветы Петровны о создании Дворянских заемных банков в Санкт-Петербурге и Москве и Купеческого банка в Санкт-Петербурге. Банки выдавали ссуды: дворянам — под залог помещичьих имений или под поручительство знатных персон, купцам — под залог товаров и в отдельных случаях векселей. Дело было новое и необычное, поэтому начинающие русские банкиры на первых порах опирались на зарубежный опыт.

Новые кредитные предприятия по характеру своей деятельности традиционно делили на эмиссионные, которые имели право выпускать от своего имени банкноты или ценные бумаги, и депозитные — они оперировали средствами, которые получали за счет привлечения вкладов. На первых порах пришлось обратиться к опыту Швеции, которая более 100 лет назад первой в Европе выпустила в обращение банкноты.

Первыми эмиссионными учреждениями в России стали Ассигнационные банки. Они открылись в Москве и Санкт-Петербурге в 1769 году — когда в России решили печатать бумажные деньги. В задачи Ассигнационных банков входили выпуск и распространение первых российских ассигнаций.

В 1786 году Екатерина Великая на основе Ассигнационных банков учредила единый Государственный ассигнационный банк. Правление банка расположилось в Санкт-Петербурге. Здание банка с 1783 по 1790 год строил итальянский архитектор Джакомо Кваренги. Сегодня это самое старое сохранившееся в России здание банка. Его фасад выходит на Садовую улицу Санкт-Петербурга. Другая сторона здания, выстроенная в виде подковы (здесь размещались кладовые для монет и банкнот), смотрит на канал Грибоедова, который раньше назывался Екатерининским каналом. Через него к зданию ведет цепной Банковский мост, украшенный крылатыми львами с позолоченными крыльями. Есть городское поверье, что скульптуры помогают разбогатеть — для этого достаточно потереть львам лапу или засунуть монетку в их пасть.

Причиной начала выпуска ассигнаций стала война с Турцией, опустошавшая казну Российской империи. Серебряных и медных денег не хватало, и Екатерина II приняла предложение князя Александра Вяземского, отвечавшего за финансы, ввести в стране бумажные денежные знаки.

Про истощение казны в манифесте о выпуске ассигнаций никто, конечно, не упоминал. Основной причиной появления бумажных денег называли тяжесть медной монеты и возникающие из-за этого неудобства. Большинство подданных расплачивались медными пятаками. Каждая монета при этом весила около 50 граммов и размером действительно походила на круглый свиной нос.

Сначала планировалось выпустить ассигнациями миллион рублей. Но на этой сумме эмиссия не остановилась. В правительстве поняли, что выпуск банкнот — удобный способ пополнения казны. И даже когда война закончилась, бумажные рубли продолжали печатать.

Первые ассигнации вышли в четырех номиналах: 25, 50, 75 и 100 рублей. Бумагу для них производили на специальном предприятии в Красном Селе под Санкт-Петербургом, а печатали деньги в Сенатской типографии. Оттуда особые вооруженные команды перевозили деньги в здание банка. Каждую ассигнацию собственноручно пером и чернилами подписывали сенаторы и чиновники банка. Это был знак того, что ассигнации подлинные и их можно выпускать в обращение.

Все ассигнации печатали на одинаковой белой бумаге, поэтому фальшивомонетчики быстро поняли, что 25 рублей легко превращаются в 75 — достаточно вручную подправить двойку. Так что все 75-рублевые ассигнации очень скоро пришлось изъять из оборота и сжечь.

Первые ассигнации были эквивалентны очень крупным суммам денег. Банкнотой самого мелкого номинала можно было выдать жалование обычному банковскому служащему — за месяц, а то и за два.

Правительство полагало, что бумажные деньги таких больших номиналов будут редко попадать «в народ», то есть в широкое обращение, и их, соответственно, будут меньше подделывать.

Братья Михаил и Сергей Пушкины, кутилы и азартные игроки, были склонны к разным авантюрам. Их приятель Луи Барро Бротар, который бежал из Франции от тюрьмы за подделку документов и работал в России учителем в дворянских семьях, предложил братьям объединиться и печатать фальшивые ассигнации. Сергею удалось вывезти из-за границы не только поддельные формы для печати фальшивок, но и бумагу, похожую на ассигнационную. Поддельные банкноты участники махинации сбывали при оплате разных сделок. Но в результате преступников поймали, лишили дворянства и отправили в ссылку.

Несмотря на то что формально бумажные деньги приравнивались к любой монете в соответствии с номиналом, в реальности их можно было обменять лишь на медные. Только ростовщики меняли купюры на серебряные рубли — и, конечно, по невыгодному курсу. Получалось, что в стране в то время были рубли из бумаги, которые менялись только на медные деньги, и наряду с ними — монеты из драгоценного металла.

Проблема была и в том, что самой крупной медной монетой все тот же пятак, а самым мелким номиналом банкноты — 25 рублей. Разменивать 25 рублей на груду пятачков было очень неудобно.

Правительство распорядилось создать в крупных городах империи 23 «променные конторы» с большим запасом медных монет. Но большинство из них работало плохо, злоупотребляло полномочиями, а сами граждане не очень доверяли бумажным деньгам. Поэтому почти все конторы пришлось закрыть. И тогда, наконец, правительство приняло решение с 1787 года выпустить в оборот купюры более мелких номиналов — 5 и 10 рублей.

Пятерку печатали на синей бумаге, а десятку — на красной. Цветная бумага дополнительно защищала купюры низшего достоинства от подделки и помогала неграмотным людям отличать номинал. Так в народе и начали называть новые ассигнации — «синенькая» и «красненькая». Более крупную белую 25-рублевую купюру уважительно называли «четвертной», поскольку она составляла целую четверть от ассигнации самого крупного, сторублевого номинала.

Новые банкноты продолжали выпускать, и постепенно бумажные рубли начали обесцениваться. Их курс по отношению к серебряному рублю падал, а цены на товары и услуги, выраженные в ассигнациях, росли. В период наполеоновских войн эмиссия достигла пика, а бумажный рубль совсем подешевел. Если в начале 1790-х годов «синенькую» пятерку можно было обменять на четыре серебряных рубля, то уже к 1815 году она стоила только один целковый.

К тому времени у Ассигнационного банка появились новые функции: с конца XVIII века он стал выдавать кредиты купцам и чеканить золотые и серебряные монеты на собственном монетном дворе в Санкт-Петербургском здании банка.

Кроме того, в 1813—1814 годах Ассигнационный банк открыл зарубежные конторы для денежного обеспечения русской армии. В этих конторах ассигнации меняли на специальные квитанции, по которым офицеры могли получать валюту.

Также заграничные конторы обеспечивали хождение российских ассигнаций в Польше и Германии и с 1813 года занимались изъятием из денежного обращения поддельных банкнот. Многочисленные фальшивки приходили с территории Польши и Литвы. Печатали поддельные российские ассигнации и во Франции перед вторжением в Россию — их называли «наполеоновками». Заграничные представительства Ассигнационного банка изъяли фальшивых банкнот на 5,5 млн рублей.

После окончания Наполеоновских войн в российском денежном обращении были в основном бумажные деньги. В 1815 году их сумма достигла 826 млн рублей! В условиях роста цен в 1819 году Ассигнационный банк выпустил купюры самого высокого по тем временам номинала — 200 рублей.

Хотя цены в стране были выражены в ассигнациях, бумажные банкноты в России долго не считали настоящими деньгами. Их воспринимали как квитанции или векселя на получение монет. А так как за годы параллельного обращения купюры все же вытеснили монеты, в клады стали зарывать даже разменную медь.

Восстанавливать пострадавшее от войны денежное обращение император Николай I решил в ходе денежной реформы. Она проходила с 1839 по 1843 год под руководством министра финансов Егора Канкрина.

Известный государственный деятель Михаил Сперанский считал, что ассигнации на самом деле являются скрытыми государственными долгами. Еще до Отечественной войны 1812 года он предлагал выкупить их за государственный счет и уничтожить. Однако опала, отставка и ссылка, казалось бы, поставили на этих планах крест — по крайней мере при императоре Александре I. Но в период правления его брата Николая I к идеям Сперанского прислушались в ходе подготовки денежной реформы 1839—1843 годов.

В результате реформы серебряный рубль был признан денежной единицей страны, а прежние ассигнации выкупались за серебряные рубли по курсу 3 рубля 50 копеек ассигнациями за один «целковый». Министерство финансов стало выпускать новые денежные знаки — государственные кредитные билеты, которые принимали наравне с серебряной монетой.

После отмены ассигнаций в денежном обращении остались монеты и кредитные билеты. Появились новые купюры: один рубль, который печатали на желтой бумаге, и зеленые три рубля. Наступила эпоха серебряного стандарта. Теперь в любом казначействе империи каждую купюру можно было обменять по номиналу на серебряные рубли, а также медную, золотую и даже платиновую монеты.

С ликвидацией ассигнаций был упразднен и Ассигнационный банк. Тем более что в последние десятилетия он занимался лишь распространением российских бумажных денег.

Сегодня об Ассигнационном банке напоминают название столичного Банковского переулка, где располагался московский Ассигнационный банк, и особняк в Санкт-Петербурге. На него можно полюбоваться и в Москве — в Музее Банка России стоит макет здания, построенного по велению Екатерины II великим зодчим Кваренги.

А сами бумажные деньги, или государственные кредитные билеты, в народе долго называли ассигнациями. И «синенькие», и «красненькие» пятирублевые и десятирублевые купюры еще до начала 1990-х годов сохраняли свои традиционные цвета и прозвища.